Мирской человек
может, не поняв в чем дело, с негодованием сказать: «Зачем я должен
рассматривать грязь, приводить себе на память все, что происходит с
человеческим телом после его погребения, думать о порочности
человеческих страстей, когда я хочу спокойно жить на земле,
наслаждаться ее благами и благодарить Бога? Разве для того, чтобы не
убивать и не воровать, непременно нужно представлять себя
разлагающимся трупом?». Однако дело обстоит вовсе не так просто.
Человеку дано некое
свойство и сила, сила любви. Любовь заставляет человека стремиться к
общению с тем, кого он любит. До грехопадения у праотцев, как и у
Ангелов, любовь была обращена к Богу. Именно в любви заключался
внутренний союз человеческой души с Божеством. Нарушение заповеди,
данной праотцам, было прежде всего потерей любви. Место духовной
любви заняла любовь чувственная, обращенная к предметам внешним.
Можно сказать, что любовь деградировала, превратилась в страсти и
слепую привязанность, но у этой привязанности осталась сила –
приближать и единить. Поэтому человек, любя тленное, сам приобщается
тленному, любя земное, оземляет свою душу, любя грех, входит в
общение с сатаной. Вот почему нам необходимо рассмотреть, чего мы
желаем, к чему мы привязаны, чему уподобляют нас наши страсти.
И здесь мы
неожиданно оказываемся у самого края отверзающейся перед нами
пропасти. Мы видим глубины, которые были сокрыты от нас, но
открылись теперь, чтобы нам не сорваться в эту пропасть и не
погибнуть в ней. Мы видим странную картину: вереницы людей проходят
по земле, вперив взоры вниз, как будто небо для них не существует.
Они влюблены в эту землю. Они забыли о своей душе и потому сами
украли у себя вечность. Индийский мистик, а затем атеист Рабиндранат
Тагор[i]
писал, что хочет быть горстью простой земной пыли. Бодлер в своей
книге «Поэмы в прозе» сравнивал жизнь с призраком, который кажется
прекрасным и обольстительным, а когда подойдешь ближе, оказывается
костями скелета. Этот скелет говорит поклоннику земной красоты:
«Приди в мои объятия». Сергей Есенин писал:
Не зови себя разбойником,
Если ж чист, так падай в грязь[ii].
У Александра Блока
его Прекрасная Дама, облеченная в звездный наряд, превращается затем
в уличную проститутку. Вот о чем пробалтываются поэты в минуты
откровенности!
Наиболее чуткие из
них свидетельствуют, что жизнь без Бога – это ад, выплеснувшийся из
глубин земли на ее поверхность. Стихи Пушкина и Лермонтова о том,
что жизнь – «дар напрасный», «пустая и глупая шутка», слишком
известны, чтобы их повторять. Рембо[iii],
описывая трущобы Парижа как сгусток грязи и крови, говорит этой
столице мод и разврата: «Твое темное прошлое благословенно»,
прошлое, по его словам, «погибающее от праха и тлена». У Блока есть
стихотворение, похожее на реквием:
Все
на свете, все на свете знают:
Счастья нет.
И
который раз в руках сжимают
Пистолет!
И
который раз, смеясь и плача,
Вновь живут!
День – как день; ведь решена задача:
Все
умрут[iv].
Здесь жизнь –
ловушка, в которую попал зверь. Мысль о самоубийстве как бы
пронизывает все его стихи. Они наполнены глухой тоской несбыточных
мечтаний и горьких разочарований. Когда он стоит на берегу Невы, то
ему хочется броситься вниз и исчезнуть в круговороте волн:
Течет она, поет она,
Зовет она, проклятая.
Эти мысли, как он
признается,
не отогнать
(И воля уничтожена)…
Он жаждет смерти
как небытия, как альтернативы жизни бессмысленной и пошлой, изнанку
которой он увидел и узнал как поэт:
Пойми: уменьем умирать
Душа облагорожена (…)[v].
Здесь благородство,
как антипод пошлости и уродства,– это смерть. Жизнь представляется
ему страшной будничной фантасмагорией, в которой, по его словам,
«исхода нет».
Для христиан есть
исход – это искание Царствия Божия и вечной жизни. Но христианин
также человек, в котором живут грех и страсти, поэтому ему требуется
труд, чтобы различить, где смерть и где жизнь; где яд и где
врачевство; где демоническое обольщение и где нетленный свет правды.
[i] Рабиндранат Тагор (Тхакур)
(1861–1941), индийский писатель и общественный деятель;
писал на бенгальском языке. Сформировал гуманистическую
концепцию «джибандебота» («божество жизни»). Романы,
повести, рассказы, пьесы, публицистика Тагора направлены
против расовой дискриминации, религиозной нетерпимости,
кастовой системы и бесправия женщины, проникнуты
национально-освободительными идеями, размышлениями о
правомерности насильственных и ненасильственных средств
социальной борьбы.
[ii] Есенин С. Собрание сочинений:
В 3 т. М., 1970. Т. 3. С. 311.
[iii] Артюр Рембо (1854–1891),
французский поэт. Один из ранних представителей символизма
(баллада «Пьяный корабль»). Посвятил Парижской Коммуне 1871
года полные эмоционального одушевления стихи «Париж
заселяется вновь», «Руки Жанны Мари». В книгах стихов и
прозы «Сквозь ад», «Озарения» — «разорванность» мысли,
нарочитая алогичность и антисимволистская,
заостренно-прозаическая конкретность образов в сочетании с
демонстративной антибуржуазностью и пророческим пафосом.
Вскоре отошел от литературы, сделался торговым агентом в
Эфиопии.
[iv] Блок А. Сочинения: В 2 т. М.,
1955. Т. 1. С. 298–299.
|